«Здравствуй и прощай, Дон Жуан»
Центр современного искусства

Проект «Здравствуй и прощай, Дон Жуан» организован на пересечении двух тем: разбора классического текста «Дон Жуан» Мольера и «Здравствуй и прощай» — студийных этюдов, взявших за основу предложенную тему. Первая часть спектакля имеет в основании мольеровский текст, к которому «прислонены» учебные этюды, вторая часть — «политекст», созданный сочиняющим сознанием Мастерской Индивидуальной Режиссуры — 3 (МИР-3) и выведенный к классическому тексту. Сквозной герой — порождение пересекающихся пространств — Дон Жуан, Рок, Шут, Король, Сумасшедший (Борис Юхананов): слушающий, задающий, прокладывающий, развивающий дорогу спектакля. Герой, попавший в густой лес отношений и заводящий игру в той мере, в которой она в этом нуждается.

Через резные или микшированные ритмы джазовых импровизаций, через четкость жизненной инсталляции порождается новая жизнетворческая художественная структура. В той мере, в которой джаз приносит нам ощущение свободы, индуктивная игра спектакля, разворачивающаяся не по осям X/Y, а скорее как вольно катящаяся сфера, отрабатывает, исследуя, новые категории и принципы обустройства эстетической свободы, к которой так стремится современное искусство. Искусство, не терроризируемое эстетическими законами о том, «что такое хорошо и что такое плохо», находит свое бытование «о множестве разнообразия проекта Здравствуй и прощай...», где каждая его часть содержит в себе весь объем заложенных смыслов.

Многофигурный спектакль, индуктивная игра которого складывается по пути течения самого же спектакля, разворачивается в равновеликой себе форме репетиции. Репетиция организует гибкую, интерактивную ситуацию течения действия.

Жизнь в ее настоящем времени входит через музыку джаза, через прохладу фортепианного звука. «Неупакованное», не забитое в роговую оболочку искусство-жизнь входит через комизм и серьезность непосредственных актерских реакций.

Спектакль ставит вопросы: как сделать так, чтобы игра приносила играющим и зрителям радость? Чтобы самые сухие технологические штудии радовали весь состав играющего? Чтобы игра, действие, среда порождались жизнью, живым ее ростом, питаясь соками настоящего времени и бытия? Как прозреть в классическом тексте свойства и стати настоящего времени, а в студийных сочинениях — поступь классических героев?

Рождение смыслов ответа происходит в экспериментальной ситуации спектакля-проекта (т. е. определенным, выделенным образом). Рождение этих смыслов, провоцированных самой реальностью «Здравствуй и прощай, Дон Жуан», обращено к такого рода действительности, в которой выточенный классический текст с его разбором сталкивается с привязанным к жизни сюжетом «Здравствуй и прощай» — именно на ее территории настаивается настоящее время, его ароматы и смрады обнаруживают себя в полной мере. Это попытка проникнуть в сознание сегодняшнего, почувствовать Новое время, вошедшее в воздух в начале 90-х.

Инерция и энергия, история и бытие, классическое и авангардное таким образом взнуздывают друг друга, что на полях и полюсах их взаимодействия порождается еще не вполне доступный слуху шум, звук... и джаз продергивается сквозь ткань спектакля.

Как таким образом закрутить действие, чтобы оно питалось соками своего времени, взяв на себя наиболее полный объем технологических сложностей и настоянной временем истории? Как главный герой обкатывается настоящим временем? Как наследник античного сознания «язычник» Дон Жуан сверкает и плещет чешуей в ручейке настоящего времени?

Конечно, помимо всех вышеперечисленных смыслов, спектакль-проект-репетиция «Здравствуй и прощай, Дон Жуан» являет нам острый и изящный калейдоскоп распахнувшихся веером картинок жизни, в котором игровые, аттракционные номера (кабаре из трех фигур, игры типа ручейка и танцы-дискотека) вольно обдают нас каким-то почти шампанским вкусом жизни.

И, перефразируя известную фразу известного же прозаика, говоришь: этот спектакль — хорошо темперированный темпоральный джаз, в котором никто не одинок.