20 ноября на Винзаводе состоялась встреча с Борисом Юханановым. Режиссер рассказал о проектах разных лет резидентам института "База". Институт «База» — это образовательная программа и исследовательская экспериментальная площадка под ректорством Анатолия Осмоловского, созданная в 2011 году. Она ориентирована на людей, планирующих связать свою профессиональную деятельность с современным искусством. 

Вот некоторые фрагменты встречи из сообщества Винзавода ВК:

«Если хочешь быть счастливым — будь. Бери и на коленке все делай, с друзьями», — Борис Юхананов, художественный руководитель Электротеатра Станиславский, пионер экспериментального видео и основатель движения новой процессуальности.

Спросили маэстро о серии графики «Катабасис. Бесы» к спектаклю: «Я сидел дома, как раз пандемия, а графика ко мне в голову приходит. Я вообще не знаю, что рисую, я вообще рисовать не умею. Нахожу бумагу, которую я купил во Флоренции, но на самом деле это миланская бумага, и у меня была китайская тушь очень хорошая, и я стал такими кляксами лить эту тушь, размазывать в фигуративность. Процесс мне очень понравился. В этот момент я делал “Бесов”, должен был что-то сказать, каких бесов буду ставить и понял: что я напущу сети из бесов на город, но потом пандемия все перекрыла, но я все-таки поставил спектакль. Это как воспоминание из детства: когда паутинка отрывается от паука, она летит и оседает у тебя на лице, это называется “нити Богородицы”. Я почувствовал, что этими нитями Богородицы и соткан этот роман, где бесы действуют. Это паутина, это сеть. И я эту паутину разворачиваю в серию таких рисунков. По этим работам с Третьяковкой договорился, взял их в рамку, оценил в 500 тысяч евро и, естественно, никому никогда не продам. Главное правильно оценить себя. Отправил в Германию, немцы очень чуткие к линии и графике, они захотели у меня купить, но я им сказал: “Это слишком дорого для вас, лучше мы их используем в нашем спектакле”. И я их запустил тогда. Потом с нашими друзьями сделал это видео-арт и решил их мультиплицировать».

«Художник живет как шелкопряд, у него шелк выделяется сам собой. И он как бы срет шелком, срет своим талантом. Как этот свой шелк продавать, в средине 80-х никто не знал, поэтому люди жили очень счастливо. Каждый жил и выделял из себя то что мог. И все это было в постоянном драйве. 

Из общего гниения черви андеграунда вдруг обрели крылья, поднялись и стали летать. Целое десятилетие они летали. Это было десятилетие когда люди не хотели принимать никаких правил в отличии от нынешнего времени. 

Мы жили тогда, как бы не замечая самой жизни, без остановки, как будто бы свобода — это огонь, было что-то подожжено, и вот в этом горении и проходила жизнь. В ней было очень много страсти, в ней постепенно накапливался вкус к рефлексии, но у тех людей у которых дистанция к самой жизни, осознание ее, вкус к лексикам разного рода, к формулировкам — был частью их подлинной природы. Это не обязательно было свойственно всем вокруг. 

Вот, например, Толя Осмоловский. Мы когда с ним встретились, я сразу понял что он мой брат по рефлексии. Мы не могли остановиться, о чем-то говорили, и все время из рта вылезала живая ткань осознания, ищущая для себя возможность оформления в слове. Вот если слово становилось частью жизни и если видео становилось частью жизни, тогда оно могло развиваться дальше».

«У меня появилась камера Video 8, а пленки было не много. Так вот на эту пленку можно было записывать второй раз что-то еще более интересное. Я одним эпизодом вышибал другой и стал так снимать фильмы. Фатальный монтаж — когда ты навсегда вышибаешь кусок жизни, тобой же уже снятый. Но в этот момент ты что-то получаешь — это отчаянное отношение с собственной жизнью, власть над нею в виде такого смертельного факта».

Кстати, у нас в архиве есть текст беседы Анатолия Осмоловского и Бориса Юхананова "Камень в ботинке. Может ли искусство быть удобным?" (Colta.ru, 2019 год)

Юрий Лейдерман, Анатолий Осмоловский и Борис Юхананов в галерее на Трёхпрудном. Конец 1980-х