Осталось всего несколько дней до окончания показов Кинотеатра Бориса Юхананова «Смотрим в прошлое как в настоящее». Финальные фильмы программы посвящены уникальному и сложно устроенному проекту ЛабораТОРИЯ, внутри которого участники исследовали механизмы игры, читая священные тексты. Публикуем вам в помощь «Книгу отражений», где собраны все отклики, размышления, критика и другие свидетельства. А еще в ней — вступление историка философии Ури Гершовича, предлагающего интересные размышления о новой процессуальности и сегодня, в связи с проектом «Дау».

Фильмы "Духовный инстинкт" Евгения Похиса и "Голем" Александра Белоусова будут доступны на странице Электротеатра ВКонтакте и на сайте журнала "Сеанс" до 31 мая.

Ури Гершович: Как и любая легенда, история о големе имеет множество тематических перспектив. Одна из наиболее напрашивающихся и поверхностных — это тема созданья, выходящего из-под контроля создателя, которая легко уплощается до бунта смышленой искусственной твари и краха самонадеянного, слишком много на себя взявшего конструктора-воятеля а-ля Франкенштейн. Так, выделение в легенде определенной темы и акцентированная ее разработка, осуществляемая за счет решительного отказа от прочих «сбивающих с толку» мотивов, могут свести легенду к сказке (в некоторых случаях это вполне правомерный и художественно оправданный ход). В принципе, сужение спектра мотивов при восприятии легенды (осознанно-конструктивное или невежественное) ведет к превращению ее в морализирующее или идеологическое высказывание. Однако возможна иная стратегия работы с легендой — возвышение ее до мифа. Этот более сложный путь предполагает не только выявление многослойной, обладающей достаточной глубиной темы, но и разработку всех прочих тематических линий в качестве подголосков темы, аранжировку многочисленных (чем больше, тем лучше) мотивов. При этом количество и многообразие мотивов и ассоциаций легенды зависят от меры ее укорененности в культуре. Эта «укорененность» может быть обнаружена либо в культуре, породившей легенду, либо заново соткана в рамках культуры, легенду получившей, но наиболее плодотворным является сочетание того и другого. ЛабораТОРИЯ в театральном проекте «Голем» вступила именно на этот путь. И если попытаться сразу же, форсированно (и потому опрометчиво с точки зрения сути, но вынужденно с точки зрения изложения) зафиксировать тематический фарватер этого пути, то в качестве первоначального очертания, пожалуй, можно прибегнуть к такой формулировке: «истинное творчество как сотворение человеком себя в сотворчестве с Творцом, в попытке уподобления Творцу». В таком случае голем как заготовка, неоформленный материал (таково значение ивритского גלם — (это одновременно и человек в его зачаточном с точки зрения перспективы творческой зрелости состоянии, и (если учесть коллективный характер театрального действа) возникающая общность — своего рода творческий организм, и результат творческого акта — сам спектакль. Однако признаемся, что сказанное практически ничего не говорит и уж точно ничего не объясняет, походя скорее на заклинание, на нагромождение «заговоренных слов»5 . Ну, в самом деле, какое отношение все это имеет к легенде о големе? О каком мифе может здесь идти речь? Что за этим стоит и где все это укоренено?

Книга отражений

Предлагаем также прочесть новую статью Ури Гершовича, написанную для colta.ru, где автор рассуждает о проекте "Дау" и упоминает театральные опыты Бориса Юхананова, как схожую попытку "выхода за пределы модернистской эпистемы".
Читать